Яков Баркан. “Боль молчания”. (Рига, 2014)

Яков  Давидович Баркан. Профессор, доктор технических наук, известный  в Латвии  человек. Автор более двухсот научных трудов,  двадцати монографий  и учебников, обладатель семидесяти авторских свидетельств  и патентов. Его исследования посвящены вопросам   энергосистем, а также проблемам окружающей среды. Новая книга Я.Баркана “Боль молчания” (Рига, 2014г.) посвящена спасению  в годы войны его семьи, жившей в латгальском городе Краслава.

foto http://capital-regions.com/
foto http://capital-regions.com/

Своими впечатлениями о книге делится друг нашего сайта, историк Иосиф Рочко:

“В  1935 г. в Краславе проживало 1444 еврея (это треть  населения). С 1927 г. по 1932 г. мэром города был Моисей Рабинович. Он же был создателем городского герба, на котором изображена ладья с пятью вёслами, символизирующими пять основных этнических групп. Сегодня одно весло «сломано». Здесь родились: известный скульптор Наум Аронсон, (1872 – 1943), художник Абель Пан (1883 – 1963), поэтесса  Цецилия  Динере (1919 – 1996), Гирш Плакхин (1909 – 1942), повторивший подвиг А. Матросова.

Семья Давида  Баркана  владела  кожевенным  заводом, его брат – скипидарным заводом. В 1940 г. новые власти национализировали кожевенное  производство, и его владелец стал директором  предприятия.  14 июня 1941 г. были депортированы семьи Бутин, Марон, Палей. Почему не  депортировали семью Баркан? Как отмечает автор книги,  его «отец   всегда  соблюдал  хорошие  отношения  с людьми и  никто в  то время не удосужился написать на него «телегу» (донос)». Свою роль сыграли исключительная  честность и доброе отношение  к соседям  и работникам. Этот фактор был определяющим для семьи Баркан  в годы Холокоста. К сожалению, история Катастрофы знает и  противоположные примеры. 

Яков Баркан отмечает, что судьба депортированных была незавидной, но судьба евреев, оставшихся  на оккупированной нацистами территории, – поистине трагичной. У местного населения депортация вызвала шок, ужас, латыши  считали, что основной её целью были  именно  они.

Согласно подсчету профессора Баркана, среди  депортированных  было: евреев – 1,2% от состава  общины, латышей – 0,8%, русских – 0,4% .

Таким образом, удельный вес депортированных  евреев превышал долю латышского населения в 1,5 раза. Цифры объективно отражают трагедию нашей страны.

Основная часть книги  Якова Баркана посвящена судьбе его семьи в годы Катастрофы. Ее удивительное  спасение представляется чудом.

После немецкой оккупации часть евреев Краславы  была уничтожена на месте. Другую  часть погнали в Даугавпилсское гетто. Лишь немногих временно оставили в живых. Давид Баркан и его семья  не  были  уничтожены, так как на  кожевенном  производстве ещё не был закончен процесс дубления  кожи. Нацисты нуждались  в хороших кожаных сапогах…

foto http://www.seligman.org.il/
foto http://www.seligman.org.il/

18 сентября 1941 г.  стало ясно, что наступила  очередь семьи Баркан. Об   этот  сообщили  знакомые.  Ночью семья отправилась в сторону  белорусской границы. В поселке Плюсы они нашли приют у местного крестьянина Михаила Кижло, где находились с середины сентября 1941 г. по июль 1944 г. В спасении евреев  участвовала не только  семья Кижло. Несчастным помогали  священники П. Рудзитис, И. Анцанс, Ф. Бильша, полицейский  Грунданс, соседи и  знакомые: Козловская, Спиридовские, Ворслова, Размус, Боровик,  Граудыньш, Михаил Кижло, Леонтина и Станислав Кижло, Елена Кижи (Кижло).  Возможно, о судьбе семьи знал и некто Столяр, охранявший дом Барканов в Краславе.

Любое  появление  соседей в доме Кижло было смертельно  опасным как для  евреев,  так  и для их спасителей. Вдруг неожиданно  появляются  жандармы, которые ищут рыболовные сети, необходимые  нацистам для маскировки орудий…Кошка  пошла  в «пустую баню», где  прятались узники…Даже это вызывало беспокойство.  Узники помогли  семье Кижло  очистить семена от сорняков  для  посадки.  Зерновые  прекрасно  взошли, соседи  начали интересоваться, как удалось  М. Кижло вырастить  небывалый урожай…

А  каково  все эти  долгих три  года было  спасителям? Их  настроение  зависело от  многих факторов  в т. ч. и от положения на  фронте, положения евреев в Браславе,  где ещё не было массовых расстрелов, и действовали партизаны.  Никто  не знал, сколько будет длиться немецкая оккупация. Михаил Кижло однажды признался, что опасается «не выдержать». Не  выдержала  нервного напряжения бабушка Якова Баркана. Кроме семьи Баркан, приют в доме Михаила Кижло нашла  еврейская девушка  из Браслава по фамилии Кантор.

Очень  важными представляются размышления автора о том, как и почему одни  люди сотрудничали  с нацистами, другие – спасали евреев, третьи – были равнодушны к  страданиям соседей. Некто Янсонс учился играть на скрипке у П. Круминьша, педагога из Даугавпилса, впоследствии ставшим  Праведником  народов мира, но позже Янсонс активно участвовал в расстрелах. Автор пишет, что «спасение  людей было героическим поступком…, что героический поступок –  явление  исключительное».  Понятно, что не каждый из нас способен на героизм. Те,  которые помогали, прятали  гонимых, считали, что нацизм не победит. Но большая часть людей старалась  не замечать трагедию бывших соседей. Да  и сами коллаборационисты  не были уверены в своём  положении. Так, мэр Краславы «высказался, что в будущем неизбежно придётся нести ответственность за  содеянное. Поэтому  желательно, чтобы  не остались  в живых люди, к которым непосредственно  относятся эти  убийства». Возможно,  убийцы догадывались, что после выполнения  «грязной работы», они перестанут быть нужными  новым хозяевам. Я. Баркан  подчеркнул различные  черты и особенности людей, преследовавших и  расстреливавших евреев  и неугодных новому режиму. «Всех удивляла  готовность членов вспомогательной полиции столь рьяно выполнять роль палачей…». Палачи в своих действиях руководствовались разными мотивами: жадностью, завистью, желанием  отомстить бывшим  конкурентам, желанием нажиться. Но  были и такие, которые на суде после войны на вопрос, почему вы убивали, отвечали: «А так просто».

Конечно, все они ненавидели, но, видимо, не все вникали в нацистскую  идеологию и не представляли планы  новых хозяев. Но всех  их объединял  антисемитизм, который успешно использовали нацисты.

Очень интересны  описанные  Я. Барканом факты  об отношении  некоторых немецких офицеров к войне. Так, интендантский  генерал поставил пост у  амбара со льном, принадлежащим  семье Баркан,  опасаясь, что «пройдут  различные  части и  неизвестно, что кому  взбредёт в голову». Видимо, он имел в виду  эсэсовские  части или эйнзатцкоманды. А вот  офицеры интендантской  службы  просили разрешения у  Баркана, прежде,  чем   зайти к ним  в дом. Увидев  в доме  коллекцию марок, на которых изображён Гитлер, они тихо заметили: «Этот сумасшедший и здесь присутствует». Мало  того, эти офицеры, принеся продукты евреям, посоветовали им на три года  скрыться. Далеко не все  немецкие офицеры верили в победу третьего рейха.

Мемориал Яд Ва-Шем. Аллея Праведников Мира foto http://z-kedr.ru/
Мемориал Яд Ва-Шем. Аллея Праведников Мира
foto http://z-kedr.ru/

Столь же интересны  наблюдения автора  книги  о спасителях. Выбор  спасителя – это зачастую выбор между смертью, уничтожением родной семьи и спасением случайного, незнакомого человека. Мотивы спасения были  разными.  Кому – то евреи  заплатили. Возможно, надеялись, что война продлится недолго, и после победы Советского Союза они будут  жить лучше, станут героями. Но  на самом деле, что стоит горсть золотых колец или надежда на будущую благодарность? Это просто несопоставимо с ежедневной, ежеминутной смертельной опасностью. Благодарностью спасителям после войны стала помощь им со стороны спасённых евреев, а также – память еврейского народа. Не  все  из спасителей получили высокое  звание Праведника народов  мира, некоторые не дожили. Главное, что такие люди были. После войны некоторые спасители (например, в Резекне) подвергались преследованию со стороны бывших коллаборационистов. «Не  существуют средства, которые могли бы  компенсировать  подвиг таких людей». Задача историков – пытаться искать и находить людей, хоть как – то помогавшим  евреям в годы Катастрофы. Вместе с  тем, Я. Баркан  ставит философский вопрос о том, «что осталось  в наших душах? Могу сказать – глубокая незаживающая рана. Учитывая, что наше спасение – частный случай. Основное ощущение – невероятное человеческое унижение, которое пронизывает  сознание. Можно ли после всего этого поверить в наличие будущего? Возможно, ли желание иметь детей? Можно ли избежать постоянной настороженности в отношениях с людьми? Всё  это неизменно присутствует  в сознании». С тех пор  прошло много времени, а пережитое неотступно тяготеет надо мной».  Но это не должно травмировать читателей. Это  должно звучать предупреждением. В   ментальности евреев   навсегда осталась Катастрофа и боязнь её повторения, как в ментальности  латышского народа – депортации 1941 г. и 1948 г.

Написать книгу было нелегко, т.к. автору вновь пришлось пережить кошмарные воспоминания. 70 лет Я. Баркан эту боль держал в себе. Но сегодня он поведал нам об этой боли. Автору книги «Боль молчания» Якову Баркану, его брату Рафаилу  Баркану удалось самореализоваться, оба  стали учёными,  создали  прекрасные семьи.

Сегодня, когда  антисемитизм в Европе вновь  набирает  силу, книга служит своевременным  предупреждением для всех людей об опасностях фашизма и ксенофобии”.

Иосиф Рочко

http://ebrejukultura.lv/2014/10/20/яков-баркан-боль-молчания-рига-2014